Марион Фай - Страница 35

— Только он пригласил бы еще медников и портных, — оказал другой.

— И не пригласил бы лэди и джентльменов, — заметил третий.

— Я пригласил бы медников и портных, — стал Гэмпстед, — пригласил бы и лэди, и джентльменов, если б мне удалось убедить их не глумиться над обществом медников и портных; но не пригласил бы этого молодого человека, который только что атаковал меня.

— Это Крокер, почтамтский клерк, — сказал Готбой.

— Отчего бы нам не пускать к себе почтамтского клерка, другие же пускают? Тем не менее, Крокер — жалкое существо.

В это время Крокер, в тонких сапогах, пешком возвращался в Пенрит.

XIII. Местное общество охоты

Едва ли можно было назвать местное общество «охоты с гончими» особенно блестящим. Лорд Готбой был прав, говоря, что члены его постоянно карабкаются из оврагов и охотятся за чем попало. Тем не менее и охотники и собаки серьезно относились к своему делу и, при затруднительных условиях, пользовались не малой долей удовольствия. Никакой корреспондент с замысловатым псевдонимом не посылал из Кумберлэнда или Уэстморлэнда отчетов в газеты, исключительно посвященные «спорту», не исчислял джентльменов, приглашавших данного корреспондента обедать, не описывал «блестящего финала» великолепной охоты, где джентльмены скакали на своих знаменитых скакунах, Банкире или Буффе, причем названные лошади бывают обыкновенно те, которых джентльмены желали продать. Названия мелких ручейков не приобрели, в описываемой местности, исторической известности. Поезда не были приспособлены в требованиям того или другого охотничьего сборища. Джентльмены не выходили из красивых тележек в хорошеньких передничках, завязанных вокруг талии, точно в таком костюме, как молоденький девушки, гостящие в деревне, появляются к раннему завтраку. Охотничьи костюмы далеко не были в полном порядке. На один день довольствовались одной лошадью. Старик егерь, в поношенном красном сюртуке, да при нем мальчуган, восседавший на лохматом «пони», удовлетворяли требованиям одного дома. Несмотря за все эти несовершенства, члены занимающего нас «общества охоты с гончими» бойко скакали и испытывали не мало наслаждений. В этой же местности возникла несомненно лучшая охотничья песенка в целой стране.

Как бы то ни было, лорд Гэмпстед решился попытать счастия с членами этого общества, и в одно прекрасное утро отправился в Кронеллое-Торн, один из любимых сборных пунктов на полпути между Пенритом и Безвиком.

По-моему, ничто так не грозит интересам охоты в Великобритании, как характер изысканнейшего «фешо́на», который все более и более придается этой забаве. Она, как, увы! и другие забавы, принимает величественные размеры, которые, по моим понятиям, губят всякое веселье. Люди не хотят стрелять, если дичь не проносится перед ними целыми тучами. Они отказываются удить рыбу, если река ею не богата. Грести не стоит если вам не предоставлено прославиться в качестве народного героя. Крикет требует несносных и дорогих приспособлений, которые поражают умы экономных отцов. Игра в волан уступила место «lawn tennis», потому что эта последняя забава — дорогая. Во всех этих случаях мода играет большую роль, чем самая игра. Но ни в чем чувство это так не преобладает как в вопросе об охоте. Для управления сворой, по современным требованиям, охотник должен сам быть человеком не малых способностей, и кроме того ему нужны три егеря верхом. Охота лишена всякого значения, если ей не предаются по крайней мере четыре раза в неделю. Погоня за зверем не интересна, если аллюр не напоминает скачку с препятствиями. Вопрос, имеется или нет лисица, за которой гонятся собаки, очень маловажен в глазах большинства. Смелый охотник, которой умеет пронестись по полям от одного логовища к другому, и так выдрессировать своих собак, что они побегут, точно будто перед ними несется добыча, считается хорошим «спортсменом». Если, в заключение, лисица может быть убита в своем логовище, тем лучше для тех, кто любит болтать о своих подвигах. Но если бы гончие явились без лисицы, и то не беда. Когда лисица бежит согласно с требованиями своей природы, ее бранят как бесполезное животное, за то, что она не несется по прямому направлению. Но всего хуже то, что мужчины придают такое значение предметам, не имеющим почти ничего общего с самой забавой. Их сюртуки и жилеты, сапоги и рейтузы, шнурочки и шарфики, их седла и поводья, их щегольские побрякушки и, главным образом, их фляжки, имеют в глазах многих мужчин больше значения, чем все, что они проделают в течение дня. Я встречал девушек, которые находили, что их первое появление в бальной зале, когда все еще свежо, безукоризненно, в том виде, как вышло из рук модистки, — единственная, ничем не помраченная минута в течение целого вечера. Тоже чувство иногда вызывали во мне молодые охотники. Не то чтоб они отказывались скакать, когда представится к тому случай, — они всегда готовы переломать себе кости, и нет большого заблуждения, как воображать, что денди не может быть смельчаком; ошибка заключается в том, что люди приучают себя придавать цену только тому что под силу одному ничем не ограничиваемому мотовству. Из этого следует, что истинная любовь к спорту подавляется стремлением к моде.

Но возвратимся к занимающему нас обществу охоты. Сильное влечение к лисицам возникло, за последнее время, в думах охотников и в носах собак. Пустых дней они не знали, так как их целям служил и заяц, если более благородное животное не появлялось; но уже возникала мысль об устройстве парков для сохранения зверей, принимались меры к утешению старух, лишившихся своих гусей; словом, местное общество охоты с гончими постепенно утрачивало свой первоначальный характер. На этот раз собак повели выгонят зверя из логовища вместо того, чтоб просто, с гиканьем, нестись за ними. Вскоре стадо известно, что лорд Гэмпстед — лорд Гэмпстед, и собравшиеся охотники приветствовали его. Что за дело, что он революционер и радикал, коли он умеет охотиться с гончими. Он все-таки был сын маркиза, а потому его не оставили в уединении, какое иногда достается на долю человека, внезапно появившегося среди незнакомых людей, собирающихся выехать на охоту.